Колючая звезда [= Сестры Бьюмонт ] - Лиз Филдинг

Джилл, взглянув на Мака, улыбнулась.

– Не вижу, за что тут особенно браться. Мистер Макинтайр явно не нуждается в макияже. У него естественная матовость кожи, его даже пудрить не надо, да и вообще с его внешностью… – Очевидно, внешность Мака особенно впечатлила гримершу. – Вы, мистер Макинтайр, можете пройти в артистическое фойе, – любезно предложила она. – Один пролет лестницы вниз и направо.

Но Клаудии это предложение не понравилось.

– Боюсь, что мистер Макинтайр останется со мной. Не сомневаюсь, Мак, вы предпочтете присматривать за мной во всех ситуациях, которые могут возникнуть, – невинно взглянув на него, сказала она и положила руку на его плечо. – Разве что… – шепнула она, оставив конец фразы висеть в воздухе.

– Разве, что?

– Ну, вдруг вам захочется немного выпить. Глоток-другой чего-нибудь крепкого не помешает. Киднеппинг, что ни говори, тяжелая работа.

Он принужденно улыбнулся, но последовал за ней в гримерную, где топтался возле дверей, вверив Клаудию заботам розовой девушки. Джилл сняла губную помаду, размазанную рукой Мака, закрывавшей Клаудии рот, чтобы в момент похищения заглушить вскрик ужаса. Когда девушка, покончив с этим, взялась подыскивать соответствующий тон для обновления губ, Клаудия обернулась и, посмотрев на Мака, спросила:

– Вам это все в новинку? Наверное, кажется, что людей здесь искусственно подделывают подо что-то натуральное?

– Думаю, я это переживу.

Джилл, сочтя, очевидно, неуместным вмешиваться в разговор своих клиентов, просто сказала:

– Откиньте, пожалуйста, голову немного назад. – И нанесла пробный мазок. – Вот так, мне кажется, будет неплохо, – произнесла она, взглянув на Клаудию через зеркало. – Как вы думаете?

– Да, пожалуй.

– Прекрасно, так я и сделаю. Покончив с губами, девушка спросила:

– Как с волосами? Предпочитаете сами обработать их? Или мне ими заняться?

Клаудия внимательно осмотрела себя и поняла, что ее волосы, приведенные в некоторый беспорядок возней с Маком, в сочетании с синяком будут прекрасно смотреться в кадре. Так что она поблагодарила девушку, встала со стула и, подойдя к Маку, непринужденно взяла его под руку.

– Думаю, нам не мешает чего-нибудь выпить. Потом, когда нас потащат на сцену, будет не до того.

– Может, шампанского? – спросил он.

– Нет, воды. У меня сегодня еще один спектакль. Они забрались на высокие табуреты у бара.

– Я не сказал вам, – заговорил Мак, – что думаю по поводу вашей вчерашней игры.

– О, это благоразумно. Отмолчавшись, не ошибешься.

– Да нет, просто я не смог воспользоваться билетом, – сознался он, – но я слышал, что спектакль очень хороший и шутки из него люди не устают повторять, все еще находя их забавными. Говорят, там и ваша сестра играет?

– Мелани моя сводная сестра. Мы от разных матерей. Вы не поверите, но еще пару месяцев назад мы с ней и не знали, что у нас один отец.

– В самом деле? – недоверчиво спросил он, и она не могла осудить его за это.

– Да, это правда. Моя мать – Элен Френч.

– Я знаю. Ее все так любили.

Еще бы всем ее не любить, уныло подумала Клаудия.

– Да, но она попала в автокатастрофу, и это произошло примерно тогда, когда мать Мелани обнаружила, что беременна. И вместо того чтобы просить моего отца сделать выбор, она предпочла уехать, и отец даже не знал о том, что еще раз стал отцом. Да и Мелани до последнего времени не знала, кого ей благодарить за появление на свет. Она приехала сюда в прошлом году, и Люк…

Клаудия умолкла, поняв, что далее потребуются дополнительные разъяснения, и спросила себя, а какого черта она вообще все это ему рассказывает.

– Люк?

Она пожала плечами.

– Ну, Люк. Люк Девлин. Дядя Мелани, младший брат ее матери. Он выяснил, что отцом Мелани был мой отец, и приехал посмотреть ему в глаза, а если точнее, то отомстить за сестру. К счастью, сначала он встретился с Физз и влюбился в нее. Она тоже моя сестра, но, в отличие от Мелани, родная.

– Та, что беременна?

– Да. Фелисити. Единственная среди нас, что не стала актрисой. – Клаудия тихо вздохнула. – Она заведует радиостанцией.

– У вас такое добропорядочное семейство. Что-то в его интонации ей не понравилось.

– Театр – наш фамильный бизнес, Мак. А вы что, потомственный взломщик?

– Нет. Взломщики вряд ли передают свои традиции детям, правда, если таковых имеют: кажется, в их среде обзаводиться семейством вообще не принято. – Он внимательно всматривался в содержимое своего стакана. – В моей семье все мужчины были военными. Так уж исстари повелось.

– Исстари? А когда это началось?

– Давно. Начни только вспоминать. Макинтайры воевали еще при Бленхейме вместе с герцогом Мальборо. Двое принимали участие в сражениях с испанцами под знаменами Веллингтона, один был среди участников атаки Легкой бригады.[1]

– Тех самых известных безумцев?

– А еще трое, два брата и их кузен, в один день погибли под Ипром. – Он посмотрел на нее. – Без всякой славы, Клаудия. Война – дело кровавое. Какая уж там известность.

Ее огорчила его подавленность.

– Простите, я не хотела вас задеть. Продолжайте.

– Войны, Клаудия, никак не хотят кончаться. И всегда находятся глупцы, готовые кормить их своим мясом.

– А вы?

– Боюсь, я такой же глупец, как и все.

– А может быть, у мужчин просто нет выбора? Это бремя, которое вам пришлось нести, не очень, как видно, легкое. Но вы, несмотря ни на что, все-таки выжили.

Ее замечание удивило его. Он не ожидал, что подобные женщины способны к сочувствию. А она, заметив его реакцию, спросила себя, неужели он считает ее настолько примитивной, что даже малый знак внимания с ее стороны вызвал в нем столь сильное удивление, которого он даже не мог скрыть?

– Клаудия! Мак! – послышалось восклицание Барти. – Спасибо, что пришли. А то я тут бегаю и не знаю, удастся ли все сделать, как задумано.

С его появлением Клаудия испытала облегчение. Можно наконец прервать нелегкий разговор с Габриелем Макинтайром. Он, казалось, готов был и дальше рассказывать о своих предках, но она уже не находила в себе сил для подобных разговоров. Что же он такое? Обиженный на недостаток почестей герой? Или он вообще никакой не герой? Правда, он слишком молод, чтобы отступать перед опасностью.

– Клаудия! – Барти сердито посмотрел на нее, ожидая реакции. – Ты что, не слышишь меня?